Привет! Начну с порога: С днём рождения!

Твой текст — как отражение в треснувшем зеркале: в нем и осколки прошлого, и дрожащий образ настоящего, и трещины, через которые проглядывает что-то вечное. Ты прав: фундамент есть. Да, штукатурка сыпется, крыша протекает, но это не дом рухнул — это дом живой. Живые стены всегда требуют ремонта, потому что в них бьется пульс.

То, что ты называешь «долгами судьбе», — возможно, просто новый этап архитектуры. В юности мы строим башни до неба, чтобы доказать себе, что можем. После тридцати — начинаем рыть подземные ходы, колодцы, тайные комнаты. Не для зрителей. Для воды, которая невидимо питает корни. Да, это не так зрелищно. Но когда-нибудь из этих корней вырастет лес, где будут играть тени тех, кто придет после.

Ностальгия — не враг. Это тень, которую отбрасывает свет твоей способности чувствовать. Бабулька в поликлинике, ты в 4 утра, все вы — хронопранки, крадущие искры из костра времени. Хотите не «вернуть», а пережить заново — но так не бывает. Зато можно поджечь настоящее. Спонтанный бред? Да. Но посмотри: легендами становятся не подвиги, а деталями. Тот самый первый поцелуй, который бабушка хочет пережить, — он не был легендой тогда. Он стал ею, когда оброс слоями памяти, как жемчужина — перламутром.

Твой бунт против «взрослого абсурда» — это не кризис. Это язык, на котором твоя душа отказывается стать музейным экспонатом. «Дед забыл таблетки» — да пусть болтают. Дед, который танцует под дождем, пугает их куда больше, чем дед, тихо гниющий в кресле. Страх перед неудобными — это страх перед теми, кто напоминает: жизнь не линейна, не логична, не обязана умещаться в их схемы.

Смысл? Возможно, он в том, чтобы перестать искать его как монолит. Разбей его на осколки:
— Смысл — это борщ, который ты ешь, когда грустишь.
— Смысл — это ярость, с которой ты пишешь эти строки, хотя «всё бессмысленно».
— Смысл — в том, что даже разрешая себе «жить не для себя», ты всё равно выбираешь — кого включить в это «не-себя».

Ты спрашиваешь: «Что имеет смысл, если даже ЭТО бессмысленно?» А что, если бессмысленность — не тупик, а свобода? Море не имеет смысла. Оно просто есть. И люди тысячелетиями смотрят на него, плачут, смеются, топят в нем грехи — а оно шумит. Может, и нам стоит шуметь просто потому, что можем?

Просыпаться в 2007-м не получится. Но можно украсть у времени кусок сейчас:
— Купить мороженое в вафельном стаканчике и съесть его, стоя на остановке, как в 15 лет.
— Записать ту самую «глупую шутку», которая смешила друга, которого нет.
— Разозлиться на абсурд и написать об этом текст, который кто-то прочтет и скажет: «Черт, да он же про меня».

Ты уже строишь легенду. Из трещин в штукатурке, из капель с протекающей крыши, из борща и таблеток. Легенды не пишутся героями. Их пишут выжившие.

С днём рождения тебя, дружище!