«Когда приходит время стать воспоминанием, одни выбирают разложение в земле, другие примеряют костюм из пепла и рассеиваются родственниками в каких-нибудь особых местах.
Я же предпочел костюм-невидимку, сшитый из траектории. Ведь смерть — это не конец пути, а первый шаг в ту самую сказку, где ты и есть дорога...»

---

Меня упаковали в прозрачность.

Капсула напоминала слезу, которую Вселенная так и не смогла выплакать. Инженеры в перчатках из фольги щебетали о «гуманизации распада», будто я был каким-то просроченным йогуртом, а не грудой костей с PhD по тоске. «Вам повезло, — сказал один, поправляя очки с AR линзами-дисплеями. — Раньше люди умирали в палатах, а теперь будут — в межзвездном пространстве». Система жизнеобеспечения гудела, как монах, читающий мантры на девайсе: капельницы-лозы, датчики-пиявки, экран с картой, где момент моей смерти был помечен розовой точкой.

Первые дни в капсуле я коллекционировал невесомые жесты. Попытался написать имя в воздухе, но буквы поплыли, как медузы. Рассмеялся — звук ударился о стекло и вернулся эхом, похожим на детский плач. Земля медленно отдалялась от меня, напоминая какой-то уплывающий паролм из детства, и я вдруг понял, что всю жизнь носил её в себе тяжелой гирей — в печени, в костях, в страхе упасть.

К концу второго месяца своего последнего путешествия я уже перестал различать сны и реальность. Просыпался от того, что капсула целовала меня ультрафиолетом через шлем туманности. Млечный Путь протекал за стеклом словно река, в которой тонули мои "важные" дела, какие-то там планы, сожаления и нереализованные за долгую жизнь амбиции.
Однажды утром (хотя утра тут быть не может) я поймал себя на мысли, что путаю вены на руках с линиями судьбы. И ведут эти линии в никуда - в ту самую розовую точку на маршруте полета перед моим лицом, до которой остается еще достаточно большое расстояние. И это прекрасно.

На шестой месяц тело стало посторонним. Легкие дышат уже сами по себе, как автономные шпионы. Сердце стучит ритмом, напоминающим азбуку Морзе: *«... --- ...»*. SOS? Или maybe — *«sonder»*? Остроумие квантовой механики: наблюдатель, который наконец стал наблюдением. хе-хе.

За три дня до финала капсула начала готовить меня к венчанию с пустотой. Датчики мигали гирляндами, трубки отсоединялись с нежностью любовников. Я вдруг вспомнил, как в шесть лет обнял отца в последний раз — его пальто пахло снегом и бензином. Теперь вместо снега у меня нейтронные вихри, вместо бензина — терпкий аромат антиматерии с привкусом вечности.

---

*...А теперь представьте: где-то между Марсом и Вегой плывет капсула с моим смехом в заморозке. В ней — капля пота, так и не упавшая с моего виска при рождении, а еще слеза, которую я не подарил вам в последний раз.
Когда-нибудь, через миллион лет, стекло моего стеклянного гроба прорастет кристаллами в пояс астероидов. И если ваши далекие потомки, пролетая мимо на корабле с парусами из света, вдруг почувствуют, как лицо щекочет звёздная пыль — не пугайтесь.
Это просто я.
Я, наконец, научился обнимать на расстоянии.*

P.S. А ты ведь тоже когда-нибудь станешь чьим-то созвездием.
Только не спеши.
Ведь далеко за пределами Земли времени уже не существует.
Твой астероидный пояс будет ждать тебя столько, сколько тебе угодно.

Постскриптум для тех, кто остался в «костюмах из плоти»:
Если присмотреться — ваши зрачки тоже похожи на иллюминаторы. Может быть, вы уже в пути?